Пробные медные монеты 1810 года

В.В. Уздеников "Монеты России XVIII - начала XX века. Очерки по нумизматике", 2004 г. 

В конце первого десятилетия XIX века в России назрела настоятельная необходимость уменьшения весовой нормы общегосударственных медных монет, чеканившихся по стопе 16 рублей из пуда меди и служивших разменным средством при ассигнациях, курс которых неуклонно снижался. Первые свидетельства поисков новой, экономически обоснованной, монетной стопы относятся к 1809 году (пятаки 16-рублевой стопы, надчеканенные клеймами десятикопеечника), в 1810 году эти поиски были продолжены (двухкопеечник 16-рублевой стопы, надчеканенный клеймами трехкопеечника), и в том же году, согласно Манифесту от 29 августа 1810 года, была начата массовая чеканка общегосударственных медных монет по вновь утвержденной, 24-рублевой монетной стопе. 

Тем не менее, в 1810 году появляются пробные медные монеты, отчеканенные по старой, 16-рублевой, стопе, но имевшие совершенно новое и значительно улучшенное внешнее оформление. Можно предположить, что эти монеты были отчеканены на Петербургском монетном дворе по указанию какого-то весьма влиятельного противника введения новой весовой нормы для медных монет, однако мотивировка такого демарша остается пока неизвестной, поскольку никаких документов, могущих внести ясность в этот вопрос, до настоящего времени не обнаружено. 

Появление пробных медных монет 1810 года вызывает недоумение по целому ряду причин. Прежде всего, это явное пренебрежение несомненной экономической целесообразностью перевода в 1810 году общегосударственных медных монет на пониженную весовую норму (повышенную монетную стопу). Другим совершенно непонятным обстоятельством является значительное усложнение их внешнего оформления. 

Набор пробных медных монет 1810 года состоит из двухкопеечника, основного варианта копейки и ее дополнительного варианта; имеется также третий вариант копеечной монеты, но о нем будет сказано несколько позднее. 

При рассмотрении внешнего оформления этих монет сразу же обращает на себя внимание тот факт, что аверс двухкопеечника 1810 года оттиснут портретным штемпелем - этот штемпель с портретом императора Александра I работы гравера К. Леберехта использовался в 1806— 1807 годах при изготовлении нескольких пробных образцов серебряного рубля и целого ряда новодельных рублей. А штемпель реверса двухкопеечника был изготовлен с помощью рабочего маточника (с изображением гербового орла), с которого переводились штемпели аверса серийных рублей 1807-1810 годов; да и вся композиция реверса двухкопеечника почти полностью скопирована с композиции аверса серийных рублевиков. 

Основной вариант копейки 1810 года имеет на аверсе вместо портрета императора его вензель, а реверс этой монеты является уменьшенной копией реверса двухкопеечника; изображение гербового орла переведено на штемпель реверса этой копейки с рабочего маточника, использовавшегося для изготовления штемпелей аверса серийных серебряных полтин 1809-1810 годов. Что же касается дополнительного варианта копейки, то при сохранении на его аверсе вензеля императора его реверс был практически полностью скопирован с реверса серийной медной копейки Екатеринбургского монетного двора 1804— 1805 годов чеканки. 

Таким образом, на первых порах, при наличии готовых портретных и гербовых рабочих маточников, массовая чеканка медных монет по образцам 1810 года вроде бы не составляла большой сложности. Однако после того как потребовалось бы вырезать новые формы с портретом императора взамен изношенных, себестоимость массовой чеканки портретных двухкопеечников (в условиях отсутствия серийной чеканки портретных рублей) должна была резко возрасти, а это привело бы к существенному сокращению доходов государства от эксплуатации монетной регалии. И тут возникает вполне естественный вопрос: а с какой целью надо было усложнять внешнее оформление монет, чеканка которых должна была производиться по стопе в 16 руб. из пуда меди? 

Как известно, в XVIII веке неоднократно предпринимались попытки усложнить внешнее оформление медных монет, вплоть до применения портретных штемпелей. Единственной целью этих мер было стремление защитить медные монеты от подделки, затруднив работу фальшивомонетчиков. Но пробные портретные медные монеты (двухкопеечники Анны Иоанновны и Ивана Антоновича, копейки Елизаветы Петровны) так и не были утверждены для массовой чеканки, а любые другие усложнения оформления, которые вводились в серийном производстве медных монет, никогда не предотвращали подделок, если высокая монетная стопа этих монет (например, 40 руб. из пуда меди) обеспечивала фальшивомонетчикам достаточно большую прибыль. Что же касается медных монет, чеканившихся в XVIII и XIX веках по стопе в 16 руб. из пуда, то их подделка фактически не наблюдалась, во всяком случае, никогда не приобретала угрожающих размеров. Поэтому усложнение внешнего оформления на пробных медных монетах 1810 года представляется не только экономически невыгодным, но и совершенно бесцельным, а простое украшательство монет за счет снижения государственных доходов ни при каких обстоятельствах не могло получить одобрения со стороны правительства. 

Следует также отметить, что пробные монеты 1810 года имеют не только существенно измененный внешний вид лицевой и оборотной сторон по сравнению с ранее выпускавшимися медными монетами: их гурт также имеет совершенно необычное оформление, не встречающееся ни на одной российской монете. Центральную часть гурта этих монет занимает овальная канавка, имеющая косую насечку, схожую с винтовой нарезкой, а по бокам канавки расположены гладкие кольцевые участки, обеспечивающие чеканку монеты в гладком неразъемном печатном кольце. Гуртильную верейку, с помощью которой наносилась на гурт подобная "винтовая" канавка, можно было, видимо, изготовить, только переведя ее со специальной формы, а эта последняя могла быть получена в результате оттиска на незакаленной заготовке винтообразного стержня; нечего и говорить, что все эти операции еще большеувеличивали стоимость серийного производства медных монет предлагавшегося образца. 

Из одиннадцати пробных монет 1810 года, имеющихся в фондах Государственного Эрмитажа и Государственного Исторического музея, только три двухкопеечника имеют полноценное гуртовое оформление, а на гурте еще одного двухкопеечника и копейки дополнительного варианта "винтовая" канавка оттиснута лишь фрагментарно. 

Совершенно особый след имеется на гурте трех экземпляров копейки основного варианта. Что представляет собой такой след, определить достаточно трудно. Дело в том, что при чеканке этих трех монет имел место перекос штемпелей (была нарушена параллельность рабочих поверхностей штемпеля аверса и штемпеля реверса), а рассматриваемый след всегда расположен в зоне наибольшего сжатия монетного кружка. Поэтому весьма вероятно, что здесь имело место своего рода "сморщивание" поверхности гурта, а перекос штемпелей свидетельствует о том, что эти монеты были отчеканены без использования печатного кольца. 

Остальные три монеты 1810 года из указанных музейных собраний имеют гладкий гурт; согласно имеющимся сведениям, гладкий гурт встречается и на копейках дополнительного варианта. 

Отсутствие сколь-нибудь обоснованной причины появления необычных медных монет 1810 года, а также использование готового портретного штемпеля при чеканке двухкопеечников и готовых рабочих маточников для изготовления гербовых штемпелей двухкопеечника и копейки вызывает вполне законный вопрос: а не являются ли все эти монеты всего-навсего фантастическими новоделами? Ведь очень похожих новоделов, имитирующих пробные серебряные рубли Александра I, известно великое множество. Однако такое предположение опровергается наличием новоделов, имитирующих сами монеты 1810 года: ведь обширная практика фабрикации в России новодельных монет не знает ни одного случая, чтобы на каком-либо государственном монетном дворе (а только там чеканились действительно новодельные монеты) был изготовлен новодел, копирующий, хотя бы отдаленно, не подлинную монету, а ранее изготовленный новодел. В нашем же случае портретный двухкопеечник 1810 года послужил образцом для двух вариантов совершенно фантастического новодельного портретного двухкопеечника, датированного 1802 годом, а дополнительный вариант копейки 1810 года -образцом для не менее фантастического новодельного вензельного двухкопеечника 1802 года; у основного же варианта копейки появилась довольно точная новодельная копия. При этом аверс первого двухкопеечного новодела был отчеканен штемпелем аверса пробного рубля 1801 года, использовавшимся также для чеканки новодельных рублей, аверс второго двухкопеечного новодела -штемпелем, использовавшимся при чеканке только новодельных рублей, а аверс третьего новодельного двухкопеечника - штемпелем аверса наградной медали 1804 года "За труды и храбрость при взятии Ганджи". Реверс же всех трех этих новоделов был оттиснут одним и тем же штемпелем, специально изготовленным для чеканки новодельных двухкопеечников обычного образца; оттиск этого штемпеля на реверсе третьего новодела поместился не полностью из-за малого размера кружка, ограниченного размером медального штемпеля. 

Но документы, приведенные в статье В. В. Бартошевича, свидетельствуют о том, что Петербургский монетный двор чеканил новоделы еще одного вида - с использованием подлинных штемпелей пробных монет 1810 года. К таким новоделам, скорее всего, относятся экземпляры двухкопеечника и копеек 1810 года с гладким гуртом, причем несомненным новоделом, видимо, следует считать третий вариант копейки, для чеканки которого использовался комплект, искусственно составленный из штемпелей реверса основного и дополнительного вариантов копейки. Именно поэтому и обозначение номинала, и дата оказались продублированными на обеих сторонах этого варианта, что совершенно не свойственно оформлению российских монет начала XIX века. К тому же, согласно имеющимся сведениям, не известно ни одного экземпляра такой копейки, имеющего на гурте какие-либо следы, свидетельствующие хотя бы о попытке его гурчения. Наконец, если двухкопеечник, а также основной и дополнительный варианты копейки 1810 года стали известны нумизматам с 1836 года (были опубликованы в каталоге Шодуара), то третий вариант копейки был опубликован Шубертом только двадцать с лишним лет спустя, в 1857 году.